В какой-то момент в последние годы у меня появилось ощущение, что лекарство очень похоже на яд. Кредиты под ставки, не отражающие риски для стран, уже и так обременённых долгами, привели к тому, что эти страны назанимали ещё больше. Добавьте к этому правительственные интервенции на жилищном рынке (Британия), который был (среди прочего) одной из причин финансового кризиса (субстандартная ипотека в США). Сейчас мы пришли к тому, что политика ЦБ, включающая существенный упор на направленную регуляцию, позволяющую не «раскачивать лодку», привела к многолетним минимумам волатильности, чем теперь весьма обеспокоены центробанкиры.
В контексте акций это можно увидеть по индексу VIX, который близок к посткризисному минимуму марта прошлого года в нижней части 2% диапазона с 2008 года. Индекс CVIX, оценивающий волатильность на Форекс, пробил многолетние минимумы в начале мая, чего не было с середины 2007 года, что многие (и я в том числе) считают датой начала мирового финансового кризиса. Речь не о крахе Lehman, а о первых дефолтах фондов субстандартного ипотечного кредитования и остановке межбанковского кредитования. Индикаторы волатильности долгового рынка говорят о том же. Все они опираются на волатильность ряда опционов, и цены опциона просто зависят от волатильности базового актива. Слабая волатильность демонстрирует, что рынок закладывает низкую вероятность будущих ожидаемых изменений цен.
В какой-то момент высокопоставленные банковские чиновники во всём мире поймут, что они не могут идти сразу двумя дорогами, другими словами, проводить политику, направленную на успокоение рынков (а также домохозяйств и бизнеса), и выражать опасения в связи с тем, что рынки слишком самоуспокоены в отношении будущих рисков. Уходящий в отставку член правления Банка Англии Чарли Бин говорил об этом вчера, указывая на то, что отказ от «чрезвычайно стимулирующей монетарной политики» не будет лёгким, и что рыночные процентные ставки обречены в итоге на более высокую волатильность.
Необходимо менять подход. В марте председатель ФРС Йеллен вызвала колебания на рынке, когда предположила, что может потребоваться около 6 месяцев после сворачивания QE, чтобы начать повышать ставки. Это ошибочный подход в направленной регуляции, хотя бы из-за того, что ни она, ни кто-либо иной не могут прогнозировать будущее в таком формате. Что действительно необходимо, так это меньше регуляции в этом контексте; необходимо позволить рынкам объективно оценивать риски, не доверяя подобную задачу центральным банкам. Политика направленной регуляции работала в начале финансового кризиса, но те времена прошли (особенно для ФРС и Банка Англии), и чувствующие «неладное» высокопоставленные чиновники центральных банков должны сыграть свою роль в корректировке ситуации.